1937 год начинался тревожно. Почти каждый день в газетах писали о кознях вездесущих врагов народа. Создавалось впечатление, что за каждым углом таились шпионы, вредители и диверсанты. Аттестация командного и начальствующего состава Красной Армии, начавшаяся в 1936 году, быстро превратилась в чистку.

        Перед ним вновь всплыли строчки из  циркуляра по проведению аттестации:  "...тщательно и всесторонне проверить в политическом отношении каждого командира и очистить армию от лиц, не заслуживающих политического доверия, остатков троцкисткой националистической фашистко-шпионской банды, а также морально разложившихся элeментов". (5)

       Вспомнив их, Михаил вспомнил еще очень многое, о чем, может быть, было бы лучше и не вспоминать.  В начале июня 1937 года он прочел в газете ошеломляющее известие о том , что в армии раскрыт военно-фашисткий заговор. Трудно было поверить, что  Тухачевский, чьи блестящие лекции он слушал в академии, его  бывший командарм  в польскую войну Уборевич ,  Якир, с которым  прослужил много лет на Украине, Корк, командовавший 6-й армией, в составе которой  штурмовал Перекоп  -  заговорщики и враги народа. Судебный процесс над маршалом М.Н.Тухачевским  и  другими видными военачальниками  послужил толчком к волне репрессий, захлестнувших армию. Уже через девять дней после расстрела подсудимых было арестовано 980 командиров и политработников. (6 ) 21 июня был подписан секретный приказ Ворошилова и Ежова, призывавший всех военнослужащих, "замешанных в деятельности контрреволюционных фашистских и вредительских организаций или знавших об их существовании", явиться с повинной, за что была обещана амнистия. То, что никто не пришел с повинной, лишь разожгло  ярость Сталина, потребовавшего усиления репрессий в армии. Летом  1937 года на совещании в  НКВД нарком внутренних дел Н.И.Ежов сообщил: "Сталин считает, что  военно-фашистский заговор должен иметь ряд ответвлений"(7).  Всю армию охватила истерия охоты за "врагами народа". C 1 марта 1937 года по 1 марта 1938 года из РККА были уволены 21,3 тыс. чел.,  в том числе по политическим мотивам  17,4 тыс.чел;  5329  из них были арестованы.. Репрессии  затронули прежде всего выcший и средний командный состав  - c мая 1937 года по сентябрь 1938 года былo репрессированo  около половины командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов.(8) Параллельно вакханалии репрессий в армии, разразилась эпидемия самоубийств. Кончали с собой люди, подвергнутые травле и ожидавшие близкого ареста. В 1937 году в РККА было зарегистрировано 728, а в 1938 году - 832 случая самоубийств или покушений на самоубийство (9).

            Волна репрессий обрушилась и на Средне-Азиатский военный округ (САВО).   Подобно другим округам он был практически обезглавлен.  За один год здесь сменилось 4 командующих Только в одном  1937 году были арестованы два члена военного совета - армейский комиссар 2-го ранга Б.М. Иппо и дивизионный комиссар Ф.Д. Баузер, начальник штаба комдив А.К. Малышев, начальник политуправления бригадный комиссар Н.П.Катерухин, полковник И.Л.Дукельский - начальник оперативного отдела штаба,  под непосредственным руководством которого он служил, майор М.Л. Бутман - начальник 3-го отдела штаба....(10) Следующий год был подобен предыдущему. По САВО с 1 января по 1 октября  было уволено из армии по различным причинам 338 человек. Многие из них были арестованы. (11) Люди исчезали внезапно и бесследно. Командиры не знали, что их ждет  завтра... Заталкивая внутрь себя растерянность и страх, они должны были делать свое дело - готовить подчиненных к войне.

      Сознание бывшего политбойца замутилось. Мучительные мысли гнали сон, а ведь надо было выступать на митингах... А тут еще в марте  командующим округом назначили Иосифа  Апанасенко!    Михаилу  вспомнилось партийное собрание, где он выступил с критикой стиля работы нового командующего. Знал он его давно, еще по войне с Польшей, где Апанасенко, будучи командиром , запятнал себя и свою дивизию участием в бандитизме и еврейских погромах. Благодаря покровительству Ворошилова и Буденного, ему удалось тогда выйти сухим из воды, хотя он и был снят с должности.   Немало страниц посвятил этому страшному человеку прославленный однополчанин Исаак Бабель, выведя его под именем начальника дивизии Павличенко. В "Конармии ", которую Михаил прочел буквально взахлеб -сколько знакомых лиц! - он нашел даже рассказ "Жизнеописание Павличенки Матвея Радионыча".   Однако в те дни ему все чаще вспоминались строчки из рассказа "Чесники". Они и сейчас стоят у него перед глазами. "Сабли к бою, отдаленно запел Павличенко за спиной командарма, и вывороченные малиновые его губы с пеной заблестели в рядах. Красный казакин начдива был оборван, и мясистое омерзительное лицо его искажено. Клинком неоценимой сабли он отдал честь Ворошилову" ( 12 )

     В опубликованном спустя много лет дневнике Бабель даст еще более уничижительную характеристику начдиву: "Надо приглядеться к Апанасенко. Атаман...Его тупое страшное лицо, крепко сбитая фигура... Апанасенко жаден к славе, вот он новый класс."(13) Впрочем, эти строки Михаил не прочтет. Но их точность на себе почувствует.   Расправа после его выступления на том партсобрании последовала   быстро.  По заданию командующего политическое управление и штаб округа сфабриковали дело. Результатом стало исключение из партии. Далее все пошло по уже накатаной в те годы колее. Приказом Народного комиссара обороны К.Е. Ворошилова за номером 01236 от 22 июля 1938 года он был уволен из рядов РККА.(14)  Следуюшей ступенью часто становился арест.

     Даже сейчас на войне,  где смерть ежеминутно ходит рядом , ему страшно вспомнить те дни!  Слезы жены, растерянность дочери, привыкшей гордиться своим отцом. Как и многие командиры, прошедшие через первые этапы репрессий (исключение из партии или увольнение из армии), Михаил вступил на единственно доступный путь борьбы за свое спасение… Писал письма Сталину, Ворошилову, Мехлису, Вышинскому.  Неожиданно произошло то, что можно назвать чудом - апелляции были удовлетворены.   Какой праздник был в семье, когда в ноябре 1938 года его восстановили в партии, a   в  январe 1939 года  и  в рядах Красной Армии!

      Истребление командного состава армии продолжало идти волнами, то затихая, то усиливаясь, а он, сбереженный судьбой, тем временем начал новую армейскую  жизнь  - помошником начальника штаба  13-го стрелкового корпуса.(15).    Однако  еще долго не верилось, что все закончилось благополучно. Нередко  ловил себя на том, что ему продолжает сниться, что он  выступает перед партийной комиссией, доказывая ей состряпанный характер своего "дела".

    Сентябрь 1939 года. Спустя 20 лет ему вновь пришлось встретиться с поляками и немцами. 13-й стрелковый корпус принял участие в  походе на Западную Украину. Боев как таковых не было. Корпус,   перейдя советско-польскую границу, развернулся вдоль границы с Румынией и Венгрией  по реке Збруч . Так Михаил снова  попал  в места , где воевал и был ранен в далеком уже 20-м году. Вскоре подошли немцы, передавшие корпусу контроль над городком Стрый. На этом военные действия, если их можно было назвать таковыми, закончились. В ноябре 1939-го он стал полковником.

    Август 1940 года. Его направляют на ответственную  работу - начальником штаба 87- й стрелковой дивизии, расквартированной в районе города Владимир-Волынский на Украине. (16) Небольшой городок Владимир-Волынский внешне мало изменился за год, прошедший после установления советской власти. Приехав туда, Михаил увидел давно забытые рекламные вывески с именами владельцев, многочисленные лавки поразившие разнообразным товаром. По улицам, звеня колокольчиками, катили черные экипажи. На высоких сиденьях важно восседали пассажиры в высоких цилиндрах. Казалось, что он попал во времена НЭПа. Как такое могло случиться? Позднее  понял, что в предверии войны советская власть решила отложить "экспроприацию экспроприаторов” до лучших времен.

       Дивизия, в которой ему предстояло служить, дислоцировалась на самой границе. Пространство на запад от Владимир-Волынского укрепрайона представляло собой предполье. Так на языке военных именовалась зона, лежавшая впереди поля боя. Ее и предстояло оборонять 87-й дивизии.  В случае начала военных действий со стороны  Германии,  она должна была сдержать первую волну гитлеровцев и создать условия для перехода советских войск в наступление. Вспомнились строчки из плана обороны на период мобилизации, сосредоточения и развертывания Киевского Особого Военного Округа (КОВО) на 1941 год, с которой он был ознакомлен в штабе 5-й армии: "...87-я стрелковая дивизия вместе с Владимир Волынским Укрепрайоном (УР) и 1-9 заставами 90-го пограничного отряда обороняют фронт от Бережницы до Литовижа. "(17)

      Незадолго до начала войны ему в составе группы офицеров  довелось побывать на строительстве Владимир-Волынского укрепрайона. Пояснения давали комендант укрепрайона полковник Карманов и начальник штаба  майор Каролинский. Михаилу,  да и другим командирам, с первого взгляда были видны явные неувязки планирования обороны в опорных пунктах .  При обсуждении они высказали сомнения относительно расположения укрепленных точек, обороны подступов к ним. На это им ответили, что все планы утверждены в Генеральном штабе и пересмотру не подлежат. В апреле 1941 года  командиром  его дивизии назначили генерал-майорa Ф.Ф. Алябушевa. Это был хорошо подготовленный, имевший боевой опыт военный, награжденный орденом Ленина за участие в войне с Финляндией. Работать с ним было легко. С первых дней они нашли общий язык.

Генерал-майор Филипп Федорович Алябушев (1893-1941) Фотография 1940-го года

       К началу июня Михаилу, как и многим другим командирам, было понятно, что война может начаться в любой день. Конечно, он не мог знать  того, о чем станет известно спустя многие годы… В первой половине июня нарком обороны С.К. Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения войск в районах, прилегающих к  государственной границе , на случай отражения возможного вторжения противника и нанесения по нему ответного удара.(18)

Командиры и бойцы 16-го стрелкового полка 87-й сд, с. Когильно, июнь 1941 г.

     Середину июня  87-я встретила в состоянии полной боевой готовности. Под видом учений ее выдвинули к государственной границе. (19) Дивизия заняла оборонительные укрепления, приготовившись встретить врага.  Oднако   20 июня,  всего за 2 дня до начала войны, поступил   приказ   отвести   ее на место прежней дислокации. (20)

      В конце 30-х годов в Советском Союзе была популярна песня " Если завтра война", где были слова: "Мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом!..." К войне готовились, и все же 22 июня 1941 года никто даже представить себе не мог масштабы бедствия, обрушившегося на страну.

Киевский Особый военный округ  под командованием генерал- полковника М.П. Кирпоноса представлял  собой наиболее сильную группировку советских войск, сосредоточенных у западных границ СССР, так как  в соответствии с планами командования именно  ему отводилась главная роль в разгроме немцев. Четыре армии округа (5-я, 6-я, 12-я, 26-я) развернулись на почти тысячекилометровом фронте от Припятских болот в Белоруссии до Молдавии. В его составе насчитывалось 273,7 тысячи личного состава, 3620 танков, 1197 орудий, 2998 минометов, 773 противотанковых орудия, 172 зенитных орудия. Прикрытие этих сил с воздуха осуществляли 2263 боевых самолета..

    На противоположной стороне границы находилась немецкая группа армий "Юг" в составе 2-x армий (6-й и 17-й) и 1- й танковoй группы. Группой армий "Юг" к омандовал фельдмаршал К.Рундштедт. В соответствии с планом "Барбаросса" перед его войсками стояла задача уничтожить советские войска на Правобережной Украине, не допустив их отхода за Днепр. В составе группы "Юг" насчитывалось 584.7 тысячи личного состава, 675 танков, 2861 орудие, 4300 минометов, 2418 орудий противотанковой артиллерии, 576 зенитных орудий. Прикрывали наземные войска с воздуха 785 боевых самолетов.   Военная группировка Киевского Особого военного округа превосходилa противника по количеству танков в 5,3 раза, по самолетам - в 2,9 раза, но уступалa по личному составу более чем в 2 раза, по артиллерии - в 1,9 раза, по минометам - в  1,4 раза, по противотанковым и зенитным орудиям - в 3,1 раза. (21)   Таково было общее соотношение сил.  Однако эти цифры не совсем точно отражали положение дел на этом участке советско-германской границы.

     Cуть   военного   искусства   заключается не в том, чтобы собрать как можно больше солдат и вооружений, а в том, чтобы правильно расположить имеющиеся силы,  создав  перевес на нужных направлениях. На начальном этапе войны военное искусство фашисткой Германии превосходило военное искусство Советского Союза. Несомненно, сказались годы репрессий, уничтоживших цвет Красной Армии, создание в стране атмосферы, когда решения  принимал один человек-Сталин, а отвечать за ошибки приходилось всем остальным.  Даже если бы советской разведке удалось раскрыть точные планы германского командования и установить расположение сил врага, это еще не означает наличие времени для выдвижения сил в нужных направлениях. Обороняющийся всегда отстает от наступающего по крайней мере на один шаг. Неверная же оценка советским командованием  планов фашистов привела к тому, что  87-й дивизии  пришлось противостоять наступавшему на Владимир - Волынский 3-му моторизованному корпусу 1-й танковой группы под командованием генерала фон Макензена, включавшему в себя  44-ю,  298-ю пехотные и 14-ю танковую дивизии. (22)

    Война приближалась. 22 июня в 00 часов 30 минут на участке погранотряда, входившего в полосу обороны 87-й дивизии,  перешел границу солдат вермахта, коммунист Альфред Лисков. Он сообщил, что в 3 часа утра немецкие войска начнут наступление. О показаниях перебежчика было доложено командованию армии, округа, Наркому обороны... Командир дивизии Ф.Ф. Алябушев попросил у командующего 5-й армии разрешения подвинуть дивизию к границе,  занять приграничные укрепления. Ответ генерала  Потапова, последовавший после консультаций с Москвой, был отрицательным. Этого следовало ожидать. В возможность нападения политическое и часть вышего военного руководства страны не верилo. Уж слишком нелогичным казалось многим, что Гитлер решит напасть на Советский Союз не завершив конфликт с Англией. Предполагали, что речь может идти о крупной военной провокации.

   Генерал-майор З.З. Рогозный, занимавший в тот период должность начальника штаба 15-го стрелкового корпуса, в своих воспоминаниях пишет, что 20 июня, изучив информацию штаба Киевского Особого военного округа, командующий 5-й армией сделал выводы, что "немцы воевать с нами не будут и не могут, так как между СССР и Германией существует договор о ненападении, а также потому, что Германия испытывает недостаток в продовольствии и других материальных средствах и начать войну не может". (23) Разумеется, как начальник штаба дивизии, полковник Бланк был в курсе показаний Лискова. Ему, как и многим, кто служил в то время на западных рубежах, было ясно, что все разговоры о "вынужденных"  перебросках фашистких войск - дымовая завеса, за которой вермахт, накапливая силы, готовится к вторжению.   

     Последняя предвоенная ночь была тревожной. Заснуть долго не удавалось. В конце концов   встал, подошел к открытому окну. " Правду ли сказал перебежчик?"- эта мысль не давала покоя. Вдруг в воздухе послышался гул. Подняв голову, он увидел в черном небе сотни огоньков приближавшихся с Запада. Вскоре над городом появились самолеты. Они направлялись в сторону  расположенного невдалеке военного аэродрома. Послышались  взрывы. Одновременно со стороны границы стал доноситься тяжелый гул артиллерийской канонады.

    Первые снаряды упали около штаба, поразив казармы  воинской части. Машинально взглянул на часы – 3 часа 02 минуты. Выбежав из здания штабa,  увидел кровавое зарево первых пожаров. По улицам городка метались полуoдетые люди, раздавались крики раненых. Сомнений не оставалось.   Война!