Антонина Несторовна Дружинина,

медсестра 59-го отдельного медико-санитарного батальона 87-й стрелковой дивизии

ХОЖДЕНИЕ ПО МУКАМ

 Была мобилизована в Красную Армию в 1939 году в период освобождения Западной Украины. Работала в медсанбате операционной сестрой, а потом фельдшером в отдельном батальоне связи 87-й стрелковой дивизии.

В сентябре 1940 г. была уволена в запас и вышла замуж за лейтенанта Салангина Николай Федоровича. Он служил в 14-м отдельном зенитно-артиллерийском дивизионе в г.Владимире-Волынском.

Антоніна Дружиніна і Микола Салангін. Володимир-Волинський, 1940р.

С той поры я работала по вольному найму медсестрой в 59-м медсанбате. В ночь с 21 на 22 июня 1941 г. дежурила в лазарете и война началась для меня с первых же минут. В 4 часа утра начался артиллерийский обстрел и бомбежка города, а примерно через час к медсанбату подошла колонна машин с ранеными. Они были полураздеты, в одном нижнем белье. Военкомат, в котором стояла на учете, меня не успел призвать, но я осталась служить в медсанбате добровольно и стала операционной сестрой. Работы было уйма. Раненые поступали непрерывным потоком, хирурги и медсестры не отходили от операционных столов. Операции проводили под бомбежками и пулеметным обстрелом с воздуха.

На второй день войны раненых всех эвакуировали, аппаратуру, инструменты и медикаменты погрузили на машины и начали отход под разрывами снарядов и мин. Машины наши были повреждены. Все пришлось оставить, а самим в быстром темпе пешим порядком отходить через поля в лес. Путь этот был долгим и нелегким. Многие погибли.

В лесу получили пополнение, инструментарий, перевязочный материал и медикаменты и стали принимать раненых. Обычно размещались в школах по селам. На одном месте долго не задерживались, приходилось отходить. Работали день и ночь. Спали не более двух часов в сутки. Раненых поступало очень много. И так два первых месяца войны. Уже за Днепром мы должны были отходить через село Борщи. Вокруг этого села сплошные болота. Отойти через мост с нашими санитарными машинами не удалось – немцы держали его под непрерывным минометным обстрелом. Пришлось оставить машины и все имущество и санитарными сумками пробираться через болота вброд, но как только вышли на сухое место опять попали под минометный обстрел. Наш госпиталь понес там большие потери. Многие были убиты или ранены. Тяжело ранен в грудь ведуший хирург, в ноги – начальник госпиталя… Много мы видели крови и смертей, но то пришлось пережить там ни с чем не сравнимо. Ведь гибли и умирали на наших глазах люди, с которыми сжились и сроднились в беде. Погрузили всех своих на машину и повезли к другой переправе. Скончавшихся и убитых похоронили в братской могиле. Плакали все: и женщины, и мужчины.

В селе Борщи скопилось много техники – машин танков, орудий, много было боеприпасов – снарядов и патронов. И все это обстреливалось и бомбилось немцами. Горели машины, дома, взрывались боеприпасы, создавая все новые и новые очаги пожаров. Сплошное пламя и взрывы – настоящий ад!

Уцелевшие в этом пекле, болотами пробирались в лес, где скопилась уйма людей.  Какие-то командиры их организовывали на прорыв – лес был окружен и блокирован немцами.

Прорывались ночью, шли на немецкие пулеметы, сходились в рукопашную. Многие, очень многие погибли в эти дни. Группы становились все меньше. Шли по ночам, а днем прятались в скирдах и копнах. Питались зернами пшеницы и ржи, добытыми из колосьев.

Возле села Яготын немцы прочесывали все поля и из-под копен захватили нас в плен. Всех пленных рассортировали. Отдельно женщин, отдельно командиров, отдельно красноармейцев. И строем под охраной погнали в соседнее село., где нас, женщин разместили в школе, а командиров – напротив через дорогу в церкви. Среди нас были и те, которые не числились в армии, а были мобилизованы на рытье окопов и просто беженцы.

Под охраной нас держали недели две и за все это время совершенно ничего не давали кушать. Спасибо жителям этого села. Они варили кукурузу, картошку и приносили все это тайком на территорию возле школы в чугунках. А если не успевали убежать, то попадали под удары нагаек. По истечению двух недель наш женский лагерь был распущен, оставшимся в живых выдали аусвайсы – немецкие документы с разрешением прохода по оккупированной территории к родным.

В это время я распрощалась с подругой Ольгой, с которой подружилась когда она на второй день войны пришла в наш медсанбат. Вместе были в окружении и дали клятву не покидать друг друга в беде, вместе попали в плен. Оля пошла на Донбасс, а я к своим родным на Житомирщину.

С мужем я виделась последний раз 21 июня 1941 г.  Он числится пропавшим без вести с августа 1941 г.

Добралась пешком к родителям, немного пожила у них, потом стала работать операционной сестрой в больнице м.Троянов Житомирской области. Я и хирург Тошецкий участники подполья. Помогали партизанам медикаментами, в больнице нелегально лечили и оперировали партизан и т.п. О том, что я участница подполья у меня есть документ.

В январе 1944 7., после освобождения, я была призвана военкоматом в армию и служила в армейском госпитале 5539. Закончила войну в Германии, г.Штремберг. Сейчас живу одна, уже на пенсии, но работаю, и в этом моя радость.

В июне 1981 г. на встрече ветеранов 87 с.л. во Владимире-Волынском мы встретились с Ольгой Николаевной Лысаковой, с которой прошли через испытания 41-го года. Эта встреча была для нас особенно приятной. Ведь встретились через 40 лет!

О.М. Лисакова, М.Ф Яновський і А.Н. Дружиніна

м.Володимир-Волинський, 22 червня 1981р.

Декабрь 1982 г.

г.Славута Хмельницкой обл.