Ковалев Семен Андреевич

подполковник в отставке

ВСТРЕЧА

Ковальов С.А. в 1941 і 1944 рр.

В 16 стрелковом полку я служил с момента его формирования. Полк был сформирован на безе команды 1004 на ст.Белокоровичи Житомирской области. По окончании военного училища получил назначение в этот же полк на должность политрука 1-й пулеметной роты. Командиром роты был лейтенант Старченко Михаил.

В сентябре 1939 г. вся наша вся наша 87 стрелковая дивизия участвовала в освободительном походе в Западную Украину, по окончании которого была сосредоточена во Владимире-Волынском.

В конце похода наша пульрота выделилась из состава 16 полка и вошла в состав 9-го Ковельского укрепленного района, штаб которого размещался в г.Любомль. Это по соседству с 87 сд.

Наш 47-й ОПБ 9-го Ковельского укрепленного района на пятый или шестой день войны оставил г.Любомль и мы снова под Ковелем встретились с подразделениями 16 полка и совместно вели бои против немецко-фашистских захватчиков. В ходе этих тяжелых боев я встретился  со многими друзьями и товарищами и в их числе с батальонным комиссаром Критининым, интендантом Петрусенко, комендантом Владимир-Волынского Ура полковником Кармановым.

Вторая встреча с бывшим однополчанином произошла в октябре 1941 г., после того как по приказу штаба Юго-Западного фронта мы оставили Киев и двинулись на восток.

На 3-й или 4-й день отхода части 37-й армии и в их числе наш Киевский УР в районе Березань, Барышевка встретились с гитлеровскими частями, захватившими уже Полтаву. В ожесточенных боях наши части нанесли тяжелое поражение немцам, но и сами понесли значительные потери. Многие части были разбиты, ряд командиров потеряли управление своими подразделениями. И вот в этой обстановке я встретился со своим бывшим сослуживцем Критининым, которого хорошо знал, когда он еще был политруком 1-й стрелковой роты 16 сп.

Встретил я его в районе г.Гадяч Полтавской области. День был холодный, шел небольшой дождик, я стоял с группой бойцов своей части возле дома одного хозяина. Часть ребят зашла в дом, чтобы попросить что-нибудь из продуктов. Вижу, по другой стороне улицы идет высокий мужчина с длинной палкой, в старом, местами рваном пальто и плохой шапке из кролика.

Я окрикнул его, он остановился, посмотрел на меня и я узнал Критинина, бросился к нему через дорогу. Поздоровались, обнялись, и он мне кратко рассказал, как он здесь оказался.

- Наш полк, - сказал Критинин, - понес в районе Барышевки огромные потери, как и вся дивизия. Я несу знамя полка и знамя дивизии.

Он расстегнул рубашку и показал, что знаменами обмотал свое тело.

На вопрос, где ваши люди, он сказал:

- В десяти или пятнадцати километрах отсюда (он показал на запад от Гадяча) утром напоролись на немецкую засаду в одном селе. Я чудом спасся – убежал.

Смотреть на него было тяжело – худой, обросший, грязный.

Трудно было даже предположить, что это боевой комиссар, которого я хорошо знал, как старшего товарища, с которым вместе служили в 16 полку.

Его знали в дивизии, он был членом дивизионной парткомиссии, принимал активное участие в спортивно-массовой работе.

Предложение идти вместе с нами и выходить из окружения в сторону Белгорода, или же в крайнем случае отдать нам знамена 16 сп и 87 сд, он отверг.

- Я устал, я голоден и болен, - сказал он. Пойду в Полтаву, там должна быть жена. Отдохну, окрепну и буду пробиваться на восток, к своим.

Я просил отдать знамена. Не отдал. Протянул мне руку, помахал моим спутникам и скрылся за поворотом. О его судьбе и судьбе знамени я больше ничего не знаю.

Октябрь 1982 г.

г. Днепродзерджинск